Рождественская притча.
Жил-был один сапожник. Овдовел он, и остался у него маленький сын. И вот накануне праздника Рождества Христова мальчик говорит своему отцу:
- Сегодня к нам в гости придет Спаситель.
- Да полно тебе, - не поверил сапожник.
- Вот увидишь придет. Он Сам мне об этом сказал во сне.
Ждет мальчик дорогого гостя, в окно выглядывает, а там все нет никого. И вдруг видит - во дворе на улице двое ребят бьют какого-то мальчишку, а тот даже и не сопротивляется. Выбежал сын сапожника на улицу, разогнал обидчиков, а избитого мальчика в дом привел. Накормили они его с отцом, умыли, причесали, и тут сын сапожника говорит:
- Папка, у меня двое сапог, а у моего нового друга пальцы из обуви вываливаются. Да-вай я ему свои валенки отдам, а то ведь на улице страсть как холодно. Да сегодня и праздник к тому же!
- Что ж, пусть будет твоя воля, - согласился отец.
Отдали они мальчишке валенки, и тот радостный, сияющий домой пошел.
Прошло некоторое время, а сынок сапожника все от окна не отходит, ждет в гости Спасителя. Проходит нищий мимо дома, просит:
- Добрые люди! Завтра Рождество Христово, а у меня три дня крошки во рту не было, покормите, Христа ради!
- Заходи к нам, дедушка! - позвал его через окно мальчик. - Дай Бог тебе здоровья! Накормили, напоили они с отцом старика, ушел он от них радостный.
А мальчик все Христа ждет, уже беспокоиться начал. Наступила ночь, на улице фонари зажглись, вьюга метет. И вдруг кричит сын сапожника:
- Ой, папка! Там какая-то женщина у столба стоит, да с ребеночком маленьким. Посмотри, как им, бедным, холодно! Выбежал сын сапожника на улицу, привел женщину с ребенком в избу. Накормили они их, напоили, а мальчик и говорит:
- Куда же они пойдут в мороз-то? Вон, на улице, какая метель разыгралась. Пускай, папка, они у нас дома заночуют.
- Да где у нас ночевать? - спрашивает сапожник.
- А вот где: ты на диване, я на сундуке, а они на нашей кровати.
- Что ж, пускай.
Наконец, все улеглись спать. И снится мальчику, будто приходит к нему наконец-то Спаситель и говорит ласково:
- Чадо ты Мое милое! Будь ты счастлив на всю твою жизнь.
- Господи, а я тебя днем ждал, - удивился мальчик.
А Господь говорит:
- Так Я к тебе три раза днем приходил, дорогой мой. И три раза ты принял Меня. Да так, что лучше и придумать нельзя.
- Господи, не знал. Но когда же?
- Вот не знал, а все равно принял. Первый раз ты не мальчишку спас от рук ребятишек- хулиганов, а Меня спас. Как Я когда-то принял от злых людей плевки и раны, так и мальчишечка этот... Спасибо тебе, мой родной. - Господи, а когда же Ты второй раз ко мне приходил? Я в окно все глаза проглядел, - спрашивает сын сапожника.
- А второй раз - вовсе не нищий, это Я к тебе приходил на трапезу. Вы с отцом сами корочки ели, а мне праздничный пирог отдали.
- Ну, а третий раз, Господи? Может быть, я бы тебя хоть в третий раз узнал?
- А третий раз Я у тебя даже ночевал со Своей матерью.
- Как же так?
- Когда-то нам пришлось бежать в Египет от Ирода. Так ты и Мою мать у столба, как в египетской пустыне, нашел, и пустил нас под свой кров. Будь счастлив, мой родной, вовеки! Проснулся мальчик утром и первым делом спрашивает:
- А где же женщина с ребенком? Смотрит - а дома уже нет никого. Валенки, которые он вчера бедному мальчику подарил, снова в углу стоят, на столе - праздничный пирог нетронутый. А на сердце - такая несказанная радость, какой никогда вовек не было.
Рождественская сказка для младших школьников
Шевченко Светлана Алексеевна, воспитатель ГКОУ РО школы-интерната VIII вида п. Орловского.
Описание: материал предназначен для детей младшего и среднего школьного возраста, воспитателей, родителей.
Назначение: для чтения детям, возможно использовать на воспитательном занятии.
Цель: Воспитание милосердия, чувства любви и доброты к матери через сказку- притчу.
Задачи:
* Познакомить детей с понятиями: милосердие, сострадание, чувство долга;
* Обогащать и расширять словарный запас;
* Учить любви и доброму отношению к родным и близким;
* Формировать у детей умение слушать, сопереживать, анализировать поступки героев.
Сказка - притча.
В одном городе жила- была семья - мама и мальчик. Мама очень любила своего сыночка, она отдавала ему всю свою любовь и ласку. Заботилась, чтобы он был здоровым и ни в чем не нуждался, берегла его от горестей и печалей. Целуя каждый вечер сына перед сном, она говорила: «Пусть Ангел тебя хранит, я люблю тебя и буду любить вечно!». Мальчик ей отвечал: - « Я тоже люблю тебя мама, и я всегда буду с тобой!».
Прошло много чудесных лет, мама дарила на каждое Рождество сыну пряник, который пекла сама и игрушку и добавляла: « Мой самый лучший подарок - ты и больше мне ничего не надо!»
Время шло. Её единственный сын, любимый мальчик вырос и уехал далеко, он забыл своё обещание быть рядом с мамой. Он выучился, стал зарабатывать хорошие деньги, построил красивый дом, у него были дорогие машины и вкусная еда. Он забыл о матери, которая не знала, как жить в одиночестве и что ждёт её завтра.
Время шло, за весной пришло лето, за ним - осень, а за осенью наступила зима. Все готовились к чудесному и волшебному празднику Рождества. Из окон домов звучала музыка и неслись ароматы ванили, имбиря и корицы, а в магазинах толпились люди, скупая подарки, игрушки и сладости.
Старая одинокая мать сидела у окна, держала бережно в руках единственную открытку от любимого сына, которую он прислал вскоре после своего отъезда и думала: «Прошло много лет и я ничего о тебе не знаю, сынок. Хранит ли тебя твой Ангел?... Где ты, как твоё здоровье, есть ли у тебя семья… Рождество- семейный праздник. Я люблю тебя и на Рождество, как всегда испекла пряник и жду, что ты постучишься в дверь, я обниму тебя, как когда-то давно….».
На другом краю света люди тоже готовились к Рождеству. Очень богатый мужчина тоже дарил своим детям подарки. Когда он дал подарок младшей дочери и та развернув коробочку и увидела, что у хрустального Ангела, который лежал на белой ватке, надломлено крыло. Богатый человек стал ругаться на продавцов, которые так неаккуратно упаковали подарок, что тот испортился, а его маленькая дочь сказала: «Папа, не сердись. Пусть тебя хранит Ангел, я тебя люблю и без этого подарка! Лучший мой подарок- это то, что ты с нами в Рождество!» И тут в голове мужчины, уже папы всплыла эта фраза, и слёзы навернулись на его глаза. Впервые за много лет он, глядя в глаза своей дочери, увидел, что они удивительно похожи на глаза другого дорогого, но забытого им человека - его матери. В его сознании пронеслись воспоминания, сердце его защемило и заболело от стыда и тоски.
Старая одинокая женщина почувствовала слабость и холод, казалось нет уже сил в её усталом тело. Она прилегла и закрыла глаза. Как наваждение её окутал сон.
Ей снилось, что снег залетел в комнату и закружился тая у печи, а у её кровати присел Ангел, взмахивая крыльями, вот только одно крыло его было перевязано…
- Что с тобой, Ангел?
-Я торопился к тебе с подарком на Рождество, боялся не успеть.
- Зачем мне подарки, если радоваться я совсем разучилась…
- Этот подарок будет самым дорогим для тебя.
Тут зазвенели колокольчики, зазвучала прекрасная музыка, зажглась на морозном небе первая звезда…
Женщина проснулась, её разбудил звонок в дверь.
С трудом встав, она пошла открыть, за дверями стоял хорошо одетый, красивый мужчина, а рядом маленькая девочка.
Это был тот, кого она так ждала. Тот, кого она не видела много лет, тот, кого не переставала любить ни на минуту и кто был дороже всех подарков на свете! Он держал за руку хорошенькую девочку, похожую на Ангела, в руках она держала хрустального Ангела с перевязанным крылом. «Бабушка, с Рождеством!»- сказала девочка. «Мама, я люблю тебя, пусть этот Ангел хранит тебя, а мы всегда будем рядом!»- сказал сын.
Берегите близких и помните, в Рождественскую ночь всегда происходит чудо! Ангелы всегда рядом! С Рождеством!!!
Жил-был один сапожник. Овдовел он, и остался у него маленький сын. И вот накануне праздника Рождества Христова мальчик говорит своему отцу:
Сегодня к нам в гости придет Спаситель.
Да полно тебе, - не поверил сапожник.
Вот увидишь придет. Он Сам мне об этом сказал во сне.
Ждет мальчик дорогого гостя, в окно выглядывает, а там все нет никого. И вдруг видит - во дворе на улице двое ребят бьют какого-то мальчишку, а тот даже и не сопротивляется. Выбежал сын сапожника на улицу, разогнал обидчиков, а избитого мальчика в дом привел. Накормили они его с отцом, умыли, причесали, и тут сын сапожника говорит:
Папка, у меня двое сапог, а у моего нового друга пальцы из обуви вываливаются. Да-вай я ему свои валенки отдам, а то ведь на улице страсть как холодно. Да сегодня и праздник к тому же!
Что ж, пусть будет твоя воля, - согласился отец.
Отдали они мальчишке валенки, и тот радостный, сияющий домой пошел.
Прошло некоторое время, а сынок сапожника все от окна не отходит, ждет в гости Спасителя. Проходит нищий мимо дома, просит:
Добрые люди! Завтра Рождество Христово, а у меня три дня крошки во рту не было, покормите, Христа ради!
Заходи к нам, дедушка! - позвал его через окно мальчик. - Дай Бог тебе здоровья! Накормили, напоили они с отцом старика, ушел он от них радостный.
А мальчик все Христа ждет, уже беспокоиться начал. Наступила ночь, на улице фонари зажглись, вьюга метет. И вдруг кричит сын сапожника:
Ой, папка! Там какая-то женщина у столба стоит, да с ребеночком маленьким. Посмотри, как им, бедным, холодно! Выбежал сын сапожника на улицу, привел женщину с ребенком в избу. Накормили они их, напоили, а мальчик и говорит:
Куда же они пойдут в мороз-то? Вон, на улице, какая метель разыгралась. Пускай, папка, они у нас дома заночуют.
Да где у нас ночевать? - спрашивает сапожник.
А вот где: ты на диване, я на сундуке, а они на нашей кровати.
Что ж, пускай.
Наконец, все улеглись спать. И снится мальчику, будто приходит к нему наконец-то Спаситель и говорит ласково:
Чадо ты Мое милое! Будь ты счастлив на всю твою жизнь.
Господи, а я тебя днем ждал, - удивился мальчик.
А Господь говорит:
Так Я к тебе три раза днем приходил, дорогой мой. И три раза ты принял Меня. Да так, что лучше и придумать нельзя.
Господи, не знал. Но когда же?
Вот не знал, а все равно принял. Первый раз ты не мальчишку спас от рук ребятишек- хулиганов, а Меня спас. Как Я когда-то принял от злых людей плевки и раны, так и мальчишечка этот... Спасибо тебе, мой родной. - Господи, а когда же Ты второй раз ко мне приходил? Я в окно все глаза проглядел, - спрашивает сын сапожника.
А второй раз - вовсе не нищий, это Я к тебе приходил на трапезу. Вы с отцом сами корочки ели, а мне праздничный пирог отдали.
Ну, а третий раз, Господи? Может быть, я бы тебя хоть в третий раз узнал?
А третий раз Я у тебя даже ночевал со Своей матерью.
Как же так?
Когда-то нам пришлось бежать в Египет от Ирода. Так ты и Мою мать у столба, как в египетской пустыне, нашел, и пустил нас под свой кров. Будь счастлив, мой родной, вовеки! Проснулся мальчик утром и первым делом спрашивает:
А где же женщина с ребенком? Смотрит - а дома уже нет никого. Валенки, которые он вчера бедному мальчику подарил, снова в углу стоят, на столе - праздничный пирог нетронутый. А на сердце - такая несказанная радость, какой никогда вовек не было.
Иисус и Иуда. Историческая притча
При создании фрески «Тайная вечеря» Леонардо да Винчи столкнулся с огромной трудностью: он должен был изобразить Добро, воплощённое в образе Иисуса, и Зло - в образе Иуды, решившего предать его на этой трапезе. Леонардо на середине прервал работу и возобновил её лишь после того, как нашёл идеальные модели.
Однажды, когда художник присутствовал на выступлении хора, он увидел в одном из юных певчих совершенный образ Христа и, пригласив его в свою мастерскую, сделал с него несколько набросков и этюдов.
Прошло три года. «Тайная вечеря» была почти завершена, однако Леонардо пока так и не нашёл подходящего натурщика для Иуды. Кардинал, отвечавший за роспись собора, торопил его, требуя, чтобы фреска была закончена как можно скорее.
И вот после многодневных поисков художник увидел валявшегося в сточной канаве человека - молодого, но преждевременно одряхлевшего, грязного, пьяного и оборванного. Времени на этюды уже не оставалось, и Леонардо приказал своим помощникам доставить его прямо в собор, что те и сделали.
С большим трудом его притащили туда и поставили на ноги. Он толком не понимал, что происходит, а Леонардо запечатлевал на холсте греховность, себялюбие, злочестие, которыми дышало его лицо.
Когда он окончил работу, нищий, который к этому времени уже немного протрезвел, открыл глаза, увидел перед собой полотно и вскричал в испуге и тоске:
- Я уже видел эту картину раньше!
- Когда? - недоуменно спросил Леонардо.
- Три года назад, еще до того, как я все потерял. В ту пору, когда я пел в хоре и жизнь моя была полна мечтаний, какой-то художник написал с меня Христа.
Вифлеемский пастух (Рождественская притча)
В ту ночь, когда забрезжил первый век
От Рождества, чтоб жизни не кончаться,
По городу метался человек, -
Никак в дома не мог он достучаться.
- Хозяева, нельзя ли огонька? -
Просил скорей не голосом, а сердцем, -
Хотя бы три горячих уголька.
Не для себя - для Матери с Младенцем.
В хлеву родился мальчик, видит Бог,
Лежит в яслях - холодной колыбели.
Но у почтенных граждан - сон глубок,
А кто не спал - впустить не захотели.
Квартал как будто вымер в звездный час,
Заволокло безмолвие слепое.
И Человек отчаялся, стучась,
За город побежал, в широко поле.
На пастбище всю ночь горел костер,
Вокруг него спокойно спало стадо.
И руки путник радостно простер:
- Ну, наконец-то! Это мне и надо!
Тут на него сторожевые псы
Набросились, от бешенства ощерясь.
Пастух в ответ ухмылку скрыл в усы,
В жестокосердной жажде диких зрелищ.
Но что такое? Будто в чудном сне,
Внезапно дух любви нашел на стаю.
Не слышно даже лая в тишине,
Собаки, словно вкопанные, встали.
Где грозный рык? Где щелканье зубов?
Куда девалась ярость к незнакомцу?
Собачье сердце тронула любовь,
И псы легли смиренно, словно овцы.
Пастух глаза в смятении протер:
«Нелепый сон. Как сладко в поле спится!»
Смеясь, подкинул хворосту в костер.
Он знал: к огню пришельцу не пробиться.
Сгрудились овцы в спящее кольцо,
И с ними на пути не разминуться.
Пахнуло жаром путнику в лицо,
Но до огня попробуй дотянуться!
Холодный пот смахнул пастух с лица:
Ужель рассудок бедного покинул?
Не шелохнулась ни одна овца,
Когда нежданный гость шагал по спинам.
Прочь! - закричал пастух, потупив взор.
Он весь дрожал от страха и от злости:
- С тобой коротким будет разговор! -
И что есть силы кинул палкой в гостя.
Но снова чудеса явились вдруг:
В лицо со свистом палка полетела
И, словно птица, сделав полукруг,
И волоска пришельца не задела.
Понять пастух не может: «Как же так?
Собаки не берут, и даже палка!»
Старик с лица согнал улыбкой мрак:
- Тебе огня? Хоть весь возьми!
Не жалко!
Слова стекали с уст, как терпкий мед,
А сам держал за пазухою камень,
Злорадствуя: «Во что огонь возьмет?
Не понесет же голыми руками?»
* * *
…Склонился незнакомец над костром,
Взял в пятерню пяток горящих углей.
На край плаща их положил потом,
Прикрыл ладонью, чтобы не потухли.
А с пастухом случился нервный шок,
Схватился он в отчаянье за сердце:
«И надо ж, путник руки не обжег,
Цел-невредим, и плащ не загорелся!
Как будто взял не угли, а плоды,
Благодарит за доброе участье».
Пастух, желая ближнему беды,
Невольно подарил пришельцу счастье.
Внезапно в небе лунный диск потух,
Взамен луны - звезда зарделась солнцем.
- О Господи! - возвел глаза пастух
И поспешил вослед за незнакомцем.
- Эй, странник! - он мольбой наполнил взгляд.
- Ответствуй, что случилось ночью этой?
И почему тебя в пути щадят
Не только Божьи твари, но предметы?
Не жалит пламя, палка не берет
И овцы не боятся темной ночью?
Как покорил собак ты в свой черед,
Что растерзать тебя хотели в клочья?
Уж не с небес ли к нам сюда пришел?
Такое и в помине мне не снилось.
Ответил спутник: - Здесь я ни при чем.
Иди за мной - узреешь Божью милость.
* * *
Спал Вифлеем все тем же крепким сном.
Вокруг купались в роскоши кварталы.
Да только встретил путников не дом,
Не хижина, а сумрачные скалы.
Внутри скалы пастух заметил вход.
От стужи камни за ночь побелели.
В хлеву приют нашел не только скот, -
Светился лик Младенца в колыбели.
- Так холодит, что можно помереть! -
С тревогой глянул старец на мужчину, -
Одним углем Малютку не согреть! -
И, не колеблясь, скинул с плеч овчину.
Был прежде черств, в сердцах весь мир кляня,
А тут, в пещере, щедрым стало сердце:
- Вот к Рождеству подарок от меня! -
И на колени встал, накрыв Младенца.
В тот миг увидел Ангелов пастух
И дивное услышал песнопенье.
И понял: до сих пор был слеп и глух,
Но вот пришло на старости прозренье.
Пришел он к Богу, зло убив в себе,
Спасителя увидев в колыбели.
И Ангелы на арфе и трубе
Играли и хвалу Младенцу пели.
Их было столько, что не перечесть -
В пещере, на горе, под небесами…
На радостях несли Благую весть
Божественными чудо-голосами.
* * *
И каждый год с тех пор на Рождество,
На зов души, порывам сердца внемля,
Спускаются, вещая торжество,
Посланники небесные на землю.
Кто в твердой вере, тот, сомнений нет,
Увидит их без всякого усилья:
Пронзает тьму одежды белый цвет,
Блистательны серебряные крылья.
Остановись, взгляни на небосвод,
Когда земные звуки замирают.
Ты видишь: звезды водят хоровод,
На струнах сердца Ангелы играют.
Взгляд ангельский и весел, и лучист.
Спешат гонцы развеять сумрак ночи.
И, если человек душою чист,
Ему Христос откроет в сердце очи.
По пустым больничным коридорам
По пустым больничным коридорам
бродит от полночи до утра,
тише мыши, неприметней вора,
жизни непутевая сестра.
Не таится, — ей чего бояться, —
посещая старых и больных.
Ей со всеми нужно повидаться,
чтобы выбрать спутника из них,
в ту страну, где все однажды будут.
Но в начале – Небесам небес,
где не спросят, кто ты и откуда,
но вполне законный интерес
возымеют: «Как ты, человече,
прожил Богом даденную жизнь?
Растворился дух твой в море желчи,
или жаждал света? Повинись!»
И пронзит Всевидящее око
жизни путь в пределах бытия,
оскверненный метами пороков.
«Оглянись! Не это ль жизнь твоя?»
и душа от ужаса забьется,
подвергаясь пытке неземной, —
правы свет сильнее света солнца, —
и отягощенная виной
злодеяний, помыслов крамольных,
устремиться в пропасть адских мук,
где одна лишь тьма и вечно больно…
Смерть приходит незаметно, вдруг.
Душа
Она лежала на земле
кровоточа и изнывая,
в зловонной беспросветной мгле,
но все-таки еще живая.
И тяжек был ей каждый вздох,
и тот со стоном вырывался.
Но вряд ли кто услышать мог —
вокруг мрак ночи расстилался.
И страшно было умереть,
Остаться жить еще страшнее.
И к небу глаз поднять не сметь,
Из тьмы к Нему воззвать не смея.
Но разорвало ночи мрак,
Лучом сияющим пронзило!
Ее, лежащую в грехах,
Его сиянье осенило и исцелило.
И она
слезами счастья разрыдалась:
«Всю жизнь, что у меня осталась,
Тебе, мой Бог, отдам сполна!»
Груз прошлого…
Груз прошлого…
Он в памяти людской,
его не снимешь покаяньем скорым.
Вдруг вспомнишь – и обдаст тоской,
и тушинским себя считаешь вором.
Но нет, не воровал я, но желал,
Желанье становилось вожделеньем;
в том, чем Тебя, мой Бог, я оскорблял,
молил я слезно даровать прощенье.
И Он услышал, внял мольбе моей:
«Прощён, но не судом людского мненья,
а потому останься средь людей,
Свидетельствуй Мой крест и Воскресенье.
Будь тверд, покорен Истине одной,
Я буду твой покой, твоя отрада.
Где был поставлен, там до смерти стой,
пока не поведут за стены града».
Поэты форм…
Поэты форм, певцы прекрасных линий,
Не хватит ли терзать небесной сини,
Березы мять и нюхать пыль дорог?
Не для того таланты дал вам Бог,
Чтобы вы землю только воспевали.
Да, нас манят неведомые дали,
С красотами вселенной радость встреч, —
Но это ли вы призваны сберечь?
Не от тоски ль трепещет ваша лира?
Что сделало бессмертным стих Шекспира —
Ирландский клевер, Лондонский туман?
Любовь и злоба, правда и обман,
В чем смысл жизни, или смысл смерти.
Высоким мерилом поэзию измерьте,
Безмерностью души она сильна,
В ней высота небес и бездна дна.
Лишь это вечно, только это ценно.
Природа же всего лишь только сцена
Для действующих в постановке лиц,
И в ней не будет вырванных страниц.
Рождественская притча
По зимней дороге
шли двое убогих,
в большое село направлялись они.
Мать в синем платочке
и кроха сыночек
спешили туда, где горели огни.
Серьезные лица,
спешат помолиться,-
Храм Божий недавно построен в селе.
Заря воссияла,
успеть бы к началу,
уж звонницу видно в предутренней мгле
Но что же за лихо?
На улицах тихо,
лишь громко в сараях кричат петухи.
У церкви сугробы,
как зимние гробы,
да снег завалил золотые верхи.
Вот странники в храме.
Расстроилась мама
и тихо сынишке она говорит:
— А где христиане?
— Их нету, маманя,
кто доит корову, а кто еще спит.
Вдруг плач они слышат.
Подходят поближе
и видят, у царских ворот золотых,
стоит на коленях
и плачет священник,
и молится Богу, не глядя на них.
— О чем он, сыночек?
— Он вымолить хочет
прощенья у Бога для здешних людей,
что Бога забыли
и много грешили,
в утробе своих убивая детей.
— Да люди ли это?!
Им вечного света
за эти грехи никогда не видать!
И мать зарыдала
и слезы роняла
на синий платочек.
— Не плачь, моя мать.
День кончится скоро,
вернемся в наш город.
Оставим село, здесь не наше родство.
И вышли из храма
тот мальчик и мама…
А было Христово
в тот день Рождество.
Купола сияют золотом…
Купола сияют золотом
и зовут на службу Божию.
Только в храме веет холодом,
и как прежде неухожено.
И стою я все на паперти,
и молюсь за Церковь-Матушку:
долго ль быть, родная, взаперти?
Помоги, Христос, наш Батюшка.
Помогите, Матерь Божия
и святые все угодники,
думу выплакать тревожную:
где вы, Божии работники?
Где вы, люди православные,
казаки-то нагайбакские?
Что для вас сегодня главное –
Бог, иль гульбища кабацкие?
Долго ль будет в поношении
честь и вера наших прадедов?
Боже, будь нам во спасение,
свободи от власти адовой.
Покайся
Покайся, душе, покайся,
что ждет тебя в мире ином?
Не знайся, душе, не знайся
с мамоной, блудом и вином.
Остави, душе, остави,
Погибельный путь насегда.
Наставит тебя, наставит
к спасенью Христова звезда.
Омойся, душе, омойся
в горячем источнике слез.
Не бойся, душе, не бойся
бесстыдных бесовских угроз.
Оденься, душе, оденься
в суровые ризы поста.
Надейся, душе, надейся
на силу Господня Креста.
Нет большего в мире счастья,
чем Господа Бога любить.
Нет в жизни такой напасти,
как Богом отверженным быть.
Как ни много в поле дорог
Как ни много в поле дорог,
да все больше в жизни путей.
Но один лишь дает нам Бог
путь свободы от грешных страстей.
Это путь покаянья и слез
по пустыне великой поста.
Он не выстлан букетами роз,
Не сладки там питье и вода.
Не услышишь там праздничный шум,
не увидишь красивых одежд.
Путь тот полон смирения дум
и на Божию милость надежд.
Если выберешь этот путь,
многотрудный и непростой,
ты узнаешь в чем жизни суть;
за последней его чертой
ты найдешь неземной покой,
мир без горя, болезней и слез,
мир, где будет навек с тобой
Смертью смерть победивший Христос!
Блаженства
Счастлив тот, кто нищий духом,
кто смирил свою гордыню,
кто свое не славит имя
и не ждет наград заслугам.
Счастлив тот, кто плачет горько,
о своих грехах жалея.
Знайте, что настанет время,
он утешится от скорби.
Счастлив кроткий и смиренный,
кто добром на зло ответит.
Он любовью миру светит
и в раю наследит землю.
Счастлив тот, кто правды ищет,
кто ее как воду жаждет.
Он насытится, однажды
станет правда его пищей.
Счастлив тот, кто милосерден,
кто разделит с ближним горе.
На суде Господней воли
он спасет себя от смерти.
Счастлив тот, кто сердца око
не затмил порочной страстью.
Он узнает это счастье –
сердцем он увидит Бога.
Счастлив мир несущий людям,
мир в своей душе стяжавший
и другим его отдавший,
Божьим сыном назван будет.
Счастлив изгнанный за правду,
кто не стал мириться с ложью,
но ему, всех благ дороже,
Царство Божие наградой.
Счастлив тот, кого позорить
будут люди и изгонят,
только имя Мое вспомнят,
будут гнать вас и злословить.
Что за радость и веселье
эта Божия награда, —
Небеса, где все, кто свят,
станут вашим новосельем.
Пилат
Они привели Его утром
в преддверье Пасхального дня,
как будто разбойника в путах
и громко просили меня,
казнить самозванца Мессию,
назвавшегося Царем.
Но Он был так кроток, измучен, бессилен –
что царского было в нем?
Солдатами из легиона
был римский претор окружен.
И в комнате уединенной
Ему был допрос учинен.
«Ты слышишь, Тебя обвиняют,
итак, отвечай, Ты ли Царь?
Ведь кроме Тебя вся вселенная знает,
что кесарь у нас государь.
Страдалец сказал величаво:
«Я Царь не от мира сего.
Сегодня дано тебе право
из двух отпустить одного».
Я речи Его убоялся
и вышел к шумящей толпе.
Но как оправдать я Его не старался,
они все орали себе:
внизу бесновались жиды.
Иль недруг для кесаря ты!»
Чтоб жизнь сохранить Иисусу
я дал Ему сорок плетей.
Палач был жесток и искусен,
Он кровью залился Своей.
Я вывел Его пред народом:
«Се Царь ваш и Он – Человек!»
Но все было мало жидовскому роду.
одно лишь желанье у всех.
«Казни Его, смерть Ему, смерть Ему!», —
внизу бесновались жиды.
«Распни Его, крест Ему, крест Ему!
Иль недруг для кесаря ты!»
Хотя я и опытный воин,
но дрогнуло сердце мое.
«Я в смерти Его не виновен,
творите злодейство свое».
Евреи безумно кричали:
«Пусть кровь Его будет на нас!»
Тогда Иисуса распять я отдал им
в тот страшный полуденный час.
Путь на Голгофу
Смотри, смотри,
не уходи –
ведут, их три,
Он — посреди.
Последний взгляд,
последний жест.
Ударов град
и тяжкий крест.
Вокруг река
слепых сердец.
О, чья рука
сплела венец?
Рубанок чей
древа стругал?
Кто сталь гвоздей
Ему ковал?
Вот уже к небу
взметнулись кресты.
Господи Боже,
как терпишь нас Ты?
Миру объятия
Ты распростер,
полон любви
угасающий взор!
Смотри, смотри,
не уходи –
кресты, их три,
Он — посреди…
Голгофа
И было тихо на Голгофе,
когда народы разошлись,
лишь струйки потемневшей крови
в подножье крестном запеклись.
Не билось больше сердце мира,
Бог бездыханным возлежал.
Нечеловеческою силой
Он распинателей прощал.
Железной поступью солдаты
вернулись в Иерусалим.
Еще никто из всех распятых
им не казался столь святым.
Покрылось небо мрачной тенью
и сотряслась земная стать,
когда сраженная мученьем
у ног Его упала Мать.
Зачем Господь Ты нам явился,
зачем открыл Свою любовь?
Мир окончательно взбесился,
пролив Твою святую кровь.
О Боже, это ль примиренье,
стать даже в смерти равным нам.
Тебя ль несут на погребенье,
иль Ты Себя хоронишь Сам?
Мироносицы
Еще бледнели фонари
от света утренних зарниц
и был безлюден спящий Иерусалим.
Лишь силуэта женских три,
как стайка ранних певчих птиц,
бесшумно двигались по улицам седым.
Они прошли масличный сад,
оставив город позади,
склонив к земле потухший взгляд,
держа кувшины у груди.
Горели жаром небеса
и хоры птиц слагали песнь.
Еще быть может полчаса
и мир услышит эту весть –
Христос Воскрес!
Ну а пока бежит слеза
и никакой надежды нет,
и камень гробовой им кажется велик.
И никого позвать нельзя,
учеников простыл и след.
Кто эту тяжесть от пещеры отвалит?
Пускай померкнет этот день,
или земля поглотит нас,
когда под гробовую сень
нас Бог не пустит в этот час.
Но где же стража между скал,
еще ночной костер дымит,
а у пещеры ни одной живой души.
И камень тот, что их пугал,
вблизи отваленный лежит.
Кто эту тяжесть от пещеры отрешил?
Сердца их рвались из груди,
но светлый Ангел возвестил:
«Печаль оставьте позади,
Он смерть навеки победил!
Отверзлись ныне небеса,
Он не ушел и не исчез.
Звенят пусть ваши голоса:
«Христос воистину Воскрес!»
О миру радость и краса,
еще стоит на лобном крест.
Несите миру эту весть,
Христос воистину Воскрес –
Христос Воскрес!»
Лука и Клеопа
Дорога в Эммаус была недолгой,
На расстоянии субботнего пути.
Мы шли по ней с тяжелым чувством долга,
Но от печали не могли уйти.
Кончался день, и с ним кончалась правда,
Того, что Он когда-то с нами был,
И в сердце тихо умирала радость
От слов любви, что Он произносил.
Он нам явился как обычный путник,
Мы сразу не смогли Его узнать.
Лишь кротко вопросил наш новый спутник:
«Что так печальны вы, хочу Я знать?»
Невыразимым было наше горе –
Мы видели распятого Христа.
Мы на вселенском видели позоре,
Как наша распинается мечта.
Он, кротко улыбнувшись, тихо молвил:
«Где вера ваша, братья, и любовь?
Кто верит во Христа,
тот должен помнить
Не только ран струившуюся кровь.
За смертью наступает воскресенье,
Как после жизни неизбежна смерть».
От этих слов сердца в изнеможенье
Огнем надежды стали пламенеть.
Мы в Эммаус пришли, когда стемнело,
И Он один хотел продолжить путь.
Но слышать нам Его еще хотелось, —
Мы предложили вместе отдохнуть.
Мы возлегли за скромною трапезой.
Он в руки взял хлебы, благословил.
Вдруг, сделавшись невидимым, исчез Он..
Мы поняли тогда, Кто с нами был.
Благословен воскресный вечер,
Пусть знает Иерусалим
О нашей с Ним чудесной встрече,
Воскресшим Господом Святым!
Сеятель
Вышед же в день тот из дома,
Иисус сел у моря… И поучал их
много притчами, говоря: вот,
вышел сеятель сеять (Мф. 13,1-3).
Вышел сеятель сеять зерно.
При дороге упало одно
и к полудню его воронье поклевало.
И на камни упало иное,
и лежало на солнечном зное,
и под вечер, засохнув без влаги, пропало.
А иное взошло лишь едва,
как его заглушила трава,
и без соков земли всходы скоро завяли.
А иное на добрую землю легло
и взошедши, плоды принесло,
и всех алчущих эти плоды напитали.
Так и сеет Господь без конца
Слово Божие в наши сердца,
а они, как бездушные камни не внемлют.
И бесценное гибнет зерно…
Но не сеется даром оно, —
знает Сеятель,
есть еще добрые земли.
Пшеница и плевелы
“Другую притчу предложил Он им,
человеку, посеявшему доброе семя
на поле своем…”(Мф.13,24)
Засеял поле человек добротною пшеницею,
Надеясь осенью собрать богатый урожай.
Вернулся с поля человек вечернею зарницею,
И не хотел, чтоб стерегли то поле сторожа.
У человека недруг был,- он взял с собою плевелы,
И ночью тайно посетил противника село.
Всю ночь до самого утра на этом поле сеял он
Не просто сорную траву, свое он сеял зло.
И вот посевы те взошли уродливыми всходами:
Добротный злак сплетался в них с зловещим сорняком.
Одно светило солнце им, одни питали воды их —
Таков Божественной любви незыблемый закон.
Узнав об этом, человек велел рабам не трогать их,
Доколе не созреет все, и можно будет жать,
Чтобы пшеницу не сломать, выдергивая плевелы,
Когда ж настанет жатвы час, тогда жнецов послать.
Они серпами все пожнут, отделят зло от доброго,
И всходы зла в снопы связав, сожженью предадут.
И взявши доброе зерно, на поле сложат копнами,
А после в житницу его надежную внесут.
Так будет с человечеством, когда вернется Сеятель,
И Ангелы Его пожнут созревший урожай.
И каждый встанет перед Ним со всем, что в жизни сделано,
И будет вечной участи своей со страхом ждать.
Семя горчичное
Иную притчу предложил Он им,
говоря: Царство Небесное подобно
зерну горчичному, которое человек
взял и посеял на поле своем… (Мф. 13,31)
Чему уподобим мы Царство Небесное?
Оно, как горчичное малое семя
бывает средь прочих семян неприметное,
доколе не ляжет на добрую землю.
Тогда оно всходит, водой напоенное
и, щедрыми солнца лучами согрето,
становится древом с раскидистой кроною,
где птицы скрываются в полдень от света.
Се лето Господне благоприятное —
от гроба Его воссияло прощение,
и семя даруется всем благодатное,
способное нас возрастить в Воскресение.
Притча о минах (талантах)
«Сын Человеческий… поступит как человек,
который, отправляясь в чужую страну,
призвал рабов своих и поручил им
имение свое» (Мф. 25,14).
Чтоб стяжать благую вечность
ум и сердце приложи…
Отходя в страну далече
господин один решил
слугам дать свое именье,
чтоб они свою любовь
доказали сохраненьем
этих временных даров.
Вот уже минуло время
и вернулся господин.
Пред лицо его со всеми
слуги встали как один.
И при всем народе строго
их владыка вопросил:
«Мало дал я, или много –
кто и как дары хранил?»
И слуга ответил первый,
тот, что принял десять мин:
«Приобрел я десять сверху,
дорогой мой господин».
«Добрый раб, благой и верный.
В малом верность сохраня
будешь ты средь прочих первым
на трапезе у меня».
И второй ответил то же:
«Я к пяти прибавил пять,
вдвое дар твой приумножив
и спешу тебе отдать».
Был и этот удостоен
похвалой за труд любви:
«Ныне радуйся со мною
и в дому моем живи».
Третий вымолвил угрюмо:
«Господин, ты злым слывешь, —
там берешь, где и не думал,
где не сеял – там пожнешь.
Чтобы гнев меня твой минул,
в землю дар я закопал.
Вот твоя, владыко, мина,
возвращаю то, что брал».
И разгневанный ответил
господин рабу тому:
«Коль ты зло во мне заметил,
не трудился почему?
Не богатство мне по нраву,
а посильный честный труд.
Злой ты раб и раб лукавый,
и за это примешь суд.
То, что он имел, возьмите
и отдайте тем, кто благ.
А раба сего гоните
вон из дома – он мне враг!»
Так Господь поступит с нами:
тех, кто добрым был рабом,
назовет Господь друзьями,
а ленивого – врагом.
Притча о купце
Еще подобно Царство Небесное купцу,
ищущему хороших жемчужин (Мф. 13,45)
Купец объехал целый мир,
во многих странах жил.
Там правит царь, а там эмир,
но есть у всех один кумир,
который всех пленил.
То – золота прелестный звон
и жемчугов роса.
В них каждый смертный так влюблен,
что их едва увидит он,
забудет небеса.
Купец был молод и богат,
всему он цену знал.
Но был он этому не рад,
уже который год подряд
он большего искал.
И вот случилось, наконец,
в одной из дальних стран
увидел чудо тот купец,
мечту алкающих сердец,
не жемчуг – великан!
Купец от счастья обомлел,
обычный торг забыл.
Пошел и продал, что имел, —
он отказать себе не смел, —
и жемчуг тот купил.
Так Царствие Небесное,
как жемчуг для купца –
за дни его чудесные,
за свет любви божественной
отдашь все до конца.
Псалом 1-ый
Блажен не идущий в совет нечестивых
и беззаконных презревший пути,
кого на собранье губителей льстивых
с чашею злобы в руках не найти.
Кто сердце и разум в законе Господнем
денно и нощно спешит воспитать.
Он – дерево, что при источниках водных
вовремя будет свой плод подавать,
И зноя полдневного не убоится,
и лист его в засуху не отпадет.
Все то, к чему праведник сердцем стремиться
с помощью Божией произойдет.
Не так, о, не так нечестивым живется,
даже пирующим в царских дворцах.
Как пыль, что ветрами в пустыне мятется,
их оскверненный пороками прах.
Сей род нечестивых на суд не воскреснет,
грешный средь праведных не устоит.
Путь праведных — к жизни, он Богу известен,
Грешников – вечную гибель сулит.
Псалом 2-ой
Зачем народы суетятся
и люди тщетным прилежат,
цари престолами гордятся,
и все, кто знатен и богат
Христа и Бога отвергают,
и попирают их закон?
Бог поругаем не бывает,
над ними посмеется Он.
Падут на них глаголы гнева,
Господь их яростью сметет.
Меня же Бог земли и неба
в Цари Израилю дает.
Я Божью волю возвещаю.
От века Бог глаголет Мне:
«Тебя Я Сыном нарекаю,
рождая в невечернем дне».
Проси Меня и все народы
к Тебе покорными придут.
И землю всю под небосводом
Твоей державой нарекут.
Стальным жезлом пасти их будешь,
и точно глиняный сосуд
в Тебя не верящие люди
вмиг сокрушенные падут».
Владыки мира, вразумитесь,
и все земные судии!
Работать Господу учитесь
со страхом, с трепетом в груди
Ему возрадуйтесь, внемлите,
да не прогневается Бог.
Тогда вы головы сложите
у праведных Его дорог,
коль скоро ярость возгорится
И гневом вас Он посетит.
Блаженны, кто к Нему стремится,
Он веру их не посрамит.
Псалом 103
Господа Бога благословляю,
сердцем смиренным хвалу воссылаю.
Ты – величайший Художник вселенной,
силы и славы необыкновенной.
Свет неприступный Твое облаченье,
небом земное покрыл Ты творенье,
космос над небом разлил океаном.
Тьмы облаков в устремлении плавном
прообразуют Твое восхожденье,
крылья ветров – духи горних селений,
среди которых Ты ходишь во славе.
Слуг Твоих воинства – огненный пламень.
Неколебимо земли основанье,
бездна вселенной ее одеянье.
Снеги блистают на горных вершинах.
Гром Твой услышав, нисходят в долины,
в место, которое Ты им назначил
и не помчаться пределов иначе.
В дебри источники Ты посылаешь,
водами рек жажду всех утоляешь.
К ним прибегает зверье полевое,
диких ослов эти воды напоят,
Птицы небесные там обитают,
дивные песни Творцу воспевают.
Горы с высот Своих Ты напояешь,
землю плодами чудес насыщаешь.
Зелень растишь для скотов травоядных.
Злаки, — о чудо даров благодатных, —
хлебом становятся для человека.
Гроздь израстит виноградная ветка,
чтобы вином его сердце утешить.
Масло оливы лицо его нежит,
хлеб укрепит ослабевшие силы.
В поле деревья – дождем оросил их,
влагой насытишь ливанские кедры –
всем раздаешь Ты дары Свои щедро.
Птицы вьют гнезда в зеленых вершинах,
аист свое выше прочих воздвинул.
Горы высокие дал Ты оленям,
зайцам – прибежище в каменной сени.
Создал луну временам в различенье,
солнце познало на запад влеченье.
Тьму положил для ночного покоя,
ею дубравных зверей Ты укроешь,
львов молодых на охоту бегущих,
в ложах улягутся, солнцу встающу.
Днем человек начинает трудиться,
вечер настанет – он в дом возвратится.
Господи, дел Твоих славлю величье!
Мудрости сила Твоей безгранична.
Чудно привел Ты весь мир в устроенье,
землю исполнил прекрасных творений.
Море сие велико и пространно;
гадов в нем водится множество странных,
разных животных великих и малых.
По морю ходят судов караваны,
левиафан пред Тобою играет –
все благодати Твоей ожидают.
Пищу подашь им во благовременье,
щедрой рукой Ты насытишь творенье.
Если лицо отвратишь – возмятутся,
дух их отнимешь – уже не вернутся,
в персть их составы и плоть превратятся.
Дух Твой пошлешь — и они возродятся,
и еще краше земля обновится.
Слава Господня в веках возвестится!
Возвеселится Господь о творенье.
Призрит на землю – начнется трясенье,
гор прикоснется – проснутся вулканы.
Буду петь Господу я непрестанно.
Песнь моя Богу – пока существую.
Слух Твой, о Господи, да услажу я!
Буду о Господе я веселиться,
пусть на земле грешных род прекратится.
И беззаконных я знать не желаю.
Господа Бога благословляю!
Разговор на улицах Назарета
— Ты слышала,
недавно Сын Марии
играл с детьми,
лепил из глины птичек.
Обычная игра для ребятишек.
— И что, Его наверно были красивее?
— Да вроде бы ничем не отличались
от прочих.
Но когда Он улыбаясь
дул на фигурки птиц, они летели
в лазурь небес,
как будто бы живые,
и все смеялись радостно и звонко!
— Не Бог ли это в образе ребенка?
— Но если так,
то кто ж тогда Мария?!
Притча о счастье
Бог слепил человека из глины, и остался у него неиспользованный кусок.
— Что еще слепить тебе? — спросил Бог.
— Слепи мне счастье, — попросил человек.
Ничего не ответил Бог, и только положил человеку в ладонь оставшийся кусочек глины.
Притча от Пауло Коэльо «Волшебный источник»
Могущественный колдун, желая уничтожить королевство, вылил в источник, из которого пили все жители, отвар волшебного зелья. Стоило кому-нибудь глотнуть этой воды, и он сходил с ума. Наутро все жители напились этой воды, и все до одного сошли с ума, кроме короля, у которого был свой личный колодец для него и для его семьи, и находился этот колодец там, куда колдун добраться не мог. Встревоженный король попытался призвать к порядку подданных, издав ряд указов о мерах безопасности и здравоохранения, но полицейские и инспекторы успели выпить отравленную воду и сочли королевские решения абсурдом, а потому решили ни за что их не выполнять.
Когда в стране узнали о королевских указах, то все решили, что их властитель сошёл с ума и теперь отдаёт бессмысленные приказы. С криками они пришли к замку и стали требовать, чтобы король отрёкся от престола.
В отчаянии король уже собирался сложить с себя корону, когда его остановила королева, которая сказала:
— Давай пойдём к тому источнику и тоже выпьем из него. Тогда мы станем такими же, как они.
Так они и сделали. Король и королева выпили воды из источника безумия и тут же понесли околесицу. В тот же час их подданные отказались от своих требований: если теперь король проявляет такую мудрость, то почему бы ни позволить ему и дальше править страной?
В стране воцарилось спокойствие, несмотря на то, что её жители вели себя совсем не так, как их соседи. И король смог править до конца своих дней.
Притча «Учитель и ученик»
Мудрец сказал своим ученикам, как выбирал себе жену.
Исходил полмира, видел удивительных красавиц севера и юга, востока и запада. Каждый раз говорил себе: «Это она!». Но в последнюю минуту останавливал себя вопросом: «Может быть, это ещё не она?».
В каждой из них он находил то, чего не было в другой. Так и вернулся домой в одиночестве. Разочарованный, он дал себе слово жениться на первой приглянувшейся девушке. Женился и прожил с ней долгую и счастливую жизнь.
— В чем смысл моего сказания? — спросил он учеников.
— Нет предела красивому, — сказал первый. И мудрец согласился с ним.
— Счастье не в том, чтобы найти, а в том, чтобы искать! — сказал второй.
— Ты прав, — сказал мудрец. — Но отныне ты не мой ученик!
— Чем я вызвал твой гнев?! — изумился ученик.
— Мне больше нечему тебя учить. Отныне — ты сам учитель.
Притча «Следы на песке».
Как-то раз одному человеку приснился сон. Ему снилось, будто он идёт песчаным берегом, а рядом с ним — Господь. На небе мелькали картины из его жизни, и после каждой из них он замечал на песке две цепочки следов: одну — от его ног, другую — от ног Господа.
Когда перед ним промелькнула последняя картина из его жизни, он оглянулся на следы на песке. И увидел, что часто вдоль его жизненного пути тянулась лишь одна цепочка следов. Заметил он также, что это были самые тяжёлые и несчастные времена в его жизни.
Он сильно опечалился и стал спрашивать Господа:
— Не Ты ли говорил мне: если последую путём Твоим, Ты не оставишь меня. Но я заметил, что в самые трудные времена моей жизни лишь одна цепочка следов тянулась по песку. Почему же Ты покидал меня, когда я больше всего нуждался в Тебе?
Господь отвечал:
— Моё милое, милое дитя. Я люблю тебя и никогда тебя не покину. Когда были в твоей жизни горе и испытания, лишь одна цепочка следов тянулась по дороге. Потому что в те времена Я нёс тебя на руках.
Притча «Пропасть».
Однажды по дороге шла толпа людей. Каждый нёс на плече свой крест. Одному человеку казалось, что его крест очень тяжёлый. Он был очень хитрым. Приотстав от всех, он зашёл в лес и отпилил часть креста. Довольный, что обхитрил всех, он их догнал и пошёл дальше. Вдруг на пути появилась пропасть. Все положили свои кресты и перешли. Хитрый человек остался на этой стороне, так как его крест оказался коротким.
Притча «Ложь».
Закончив службу, священник объявил:
— В следующее воскресенье я буду беседовать с вами на тему лжи. Чтобы вам было легче понять, о чём пойдет речь, прочитайте перед этим дома семнадцатую главу Евангелия от Марка.
В следующее воскресение священник перед началом своей проповеди объявил:
— Прошу тех, кто прочитал семнадцатую главу, поднять руки.
Почти все присутствующие подняли руки.
— Вот именно с вами я и хотел поговорить о лжи, — сказал священник. — У Марка нет семнадцатой главы.
Подайте, Христа ради, милостыньку! Милостыньку, Христа ради! Никто не слушал этих жалобных слов, никто не обращал внимания на слезы, звучавшие в словах бедно одетой женщины, одиноко стоявшей на углу оживленной городской улицы.
Подайте милостыньку!
Прохожие торопливо шагали мимо нее, с шумом неслись экипажи по снежной дороге. Кругом слышался смех, оживленный говор.
На землю опускалась святая, великая ночь Рождества Христова. Она сияла звездами, окутывала город таинственной мглой.
Милостыньку не себе, деткам моим прошу...
Да она и сама не думала о себе, о том, что совсем замерзла, что с утра не ела ни крошки. Вся мысль ее принадлежала детям, сердце болело за них.
Сидят они, бедные, там, в холодной темной конуре, голодные, иззябшие, и ждут ее. Что она принесет или что скажет? Завтра великий праздник, всем детям веселье, а ее бедные детки голодны и несчастны.
Что делать ей? Что делать? Все последнее время она работала, как могла, надрывала последние силы. Потом слегла и потеряла последнюю работу. Подошел праздник, ей негде взять куска хлеба.
Ради детей она решилась, в первый раз в жизни, просить милостыню. Рука не поднималась, язык не поворачивался. Но мысль, что ее дети хотят есть, что они встретят праздник голодные, несчастные, - эта мысль мучила ее. Она готова была на все. И за несколько часов ей удалось набрать несколько копеек.
"Милостыньку, добрые люди, подайте! Подайте, Христа ради!"
И словно в ответ на ее отчаяние, неподалеку раздался благовест ко Всенощной. Да, надо пойти помолиться. Быть может, молитва облегчит ее душу. Она помолится усердно о них, о детях. Неверными шагами доплелась она до церкви.
Храм освещен, залит огнями. Всюду масса людей, у всех веселые довольные лица. Притаившись в уголке, она упала на колени и замерла. Вся безграничная, материнская любовь, вся ее скорбь о детях вылилась в горячей молитве, в глухих скорбных рыданиях. "Господи, помоги! Помоги!" - плачет она. И кому, как не Господу, Покровителю и Защитнику слабых и несчастных, вылить ей все свое горе, всю душевную боль свою? Тихо молилась она в уголке, и слезы градом лились по бледному лицу.
Она не заметила, как кончилась всенощная, не видела, как к ней подошел кто-то.
О чем вы плачете? - раздался за ней нежный голосок.
Она очнулась, подняла глаза и увидала перед собой маленькую, богато одетую девочку. На нее с милым участием глядели ясные детские глазки. Сзади девочки стояла старушка-няня.
У вас горе? Да? Бедная вы, бедная! - Эти слова, сказанные нежным, детским голосом, глубоко тронули ее.
Горе! Детки у меня голодны, с утра не ели. Завтра праздник такой великий...
Не ели? Голодны? - На лице девочки выразился ужас. - Няня, что же это? Дети ничего не ели! И завтра будут голодны! Нянечка! Как же это?
Маленькая детская ручка скользнула в муфту.
Вот, возьмите, тут есть деньги... сколько, я не знаю... покормите детей... ради Бога... Ах, няня, это ужасно! Они ничего не ели! Разве это можно, няня!
На глазах девочки навернулись крупные слезы.
Что ж, Манечка, делать! Бедность у них! И сидят, бедные, в голоде да в холоде. Ждут, не поможет ли им Господь!
Ах, нянечка, мне жаль их! Где вы живете, сколько у вас детей?
Муж умер - с полгода будет. Трое ребят на руках осталось. Работать не могла, хворала все время. Вот и пришлось с рукой по миру идти. Живем мы недалеко, вот тут, в подвале, на углу, в большом каменном доме купца Осипова.
Няня, почти рядом с нами, а я и не знала! Пойдем скорее, теперь я знаю, что надо делать!
Девочка быстро вышла из церкви в сопровождении старухи.
Бедная женщина машинально пошла за ними. В кошельке, который был у нее в руках, лежала пятирублевая бумажка. Забыв все, кроме того, что она может теперь согреть и накормить своих ребяток, она зашла в лавку, купила провизии, хлеба, чаю, сахару и побежала домой. Щеп осталось еще довольно, печку истопить ими хватит.
Она бежала домой изо всех сил.
Вот и темная конурка. Три детские фигурки бросились к ней навстречу.
Маменька! Есть хочется! Принесла ли ты? Родная!
Она обняла их всех троих.
Послал Господь! Надя, затопи печку, Петюша, ставь самовар! Погреемся, поедим, ради великого праздника!
В конурке, сырой и мрачной, наступил праздник. Дети были веселы, согрелись и болтали. Мать радовалась их оживлению, их болтовне. Только изредка приходила в голову печальная мысль - что же дальше? Что дальше будет?
Ну, Господь не оставит! - говорила она себе, возлагая всю надежду на Бога.
Маленькая Надя тихо подошла к матери, прижалась к ней и заговорила.
Скажи, мама, правда, что в Рождественскую ночь с неба слетает Рождественский Ангел и приносит подарки бедным детям? Скажи, мама!
Мальчики тоже подошли к матери. И желая утешить детей, она начала им рассказывать, что Господь заботится о бедных детях и посылает им Своего Ангела в великую Рождественскую ночь, и этот Ангел приносит им подарки и гостинцы!
И елку, мама?
И ёлку, детки, хорошую, блестящую елку!
В дверь подвала кто-то стукнул. Дети бросились отворять. Показался мужик, с маленькой зеленой елкой в руках. За ним хорошенькая, белокурая девочка с корзиной, в сопровождении няни, несшей за ней разные свертки и пакеты.
Дети робко прижались к матери.
Это Ангел, мама, это Ангел? - тихо шептали они, благоговейно смотря на хорошенькую нарядную девочку.
Ёлка давно стояла уже на полу. Старуха-няня развязала пакеты, вытащила из них вкусные булочки, кренделя, сыр, масло, яйца, убрала елку свечами и гостинцами. Дети все еще не могли прийти в себя. Они любовались на "Ангела". И молчали, не двигаясь с места.
Вот вам, встречайте весело Рождество! - прозвучал детский голосок. - С праздником!
Девочка поставила на стол корзину и исчезла, прежде чем дети и мать опомнились и пришли в себя.
"Рождественский Ангел" прилетел, принес детям елку, гостинцы, радость и исчез, как лучезарное виденье.
Дома Маню ждала мама, горячо обняла ее и прижала к себе.
Добрая моя девочка! - говорила она, целуя счастливое личико дочери. - Ты отказалась сама от елки, от гостинцев и все отдала бедным детям! Золотое у тебя сердечко! Бог наградит тебя.
Маня осталась без елки и подарков, но вся сияла счастьем. Она в самом деле походила на Рождественского Ангела.