19 января 1544, Дворец Фонтенбло, Франция — 5 декабря 1560, Орлеан, Франция

Франциск (Франсуа) II — король Франции с 10 июля 1559 года, король-консорт Шотландии с 24 апреля 1558 года. Из династии Валуа.

Франциск II
Портрет работы Франсуа Клуэ, ок. 1560 г.

Старший сын Генриха II, назван в честь деда, Франциска I. 24 февраля 1558 года женился на юной королеве Шотландии Марии Стюарт (был первым из трёх её мужей); после заключения этого брака стал королём-консортом Шотландии.

Мария Стюарт в молодости

Мария Стюарт была дочерью шотландского короля Иакова V и французской принцессы Марии Лотарингской. Соотвтетственно, родственницей французских королей. Буквально сразу после рождения Мария стала королевой - ее отец скончался через несколько дней. С XI века Шотландия носила титул независимого феодального государства. Однако в стране постоянно шла война между представителями короны и крупными дворянскими кланами. Были и претензии со стороны соседа - Англии. Едва Мария Стюарт появилась на свет, в королевстве образовали две партии, каждая из котороых предъявляла свои права на царственную особу и ее трон. Одна партия добивалась брачного договора между Марией Стюарт и наследником английского престола Эдуардом Тюдором. Вторая партия, возглавляемая королевой-матерью Марией де Гиз, искала поддержки у Франции. Для этой страны Мария Стюарт тоже представляла интерес - английский престол мог стать вакантным, тогда родство с Тюдорами обеспечило бы шотландской королеве вторую корону. Франция предложила брак между Марией Стюарт и сыном правящего короля дофином Франциском. Мария де Гиз подписала договор, и 29 июля 1548 года Мария Стюарт покинула свою родину, чтобы пристать к берегам Франции. Французский королевский двор имел в то время репутацию самого блистательного и утонченного двора Европы. В культуре его сочетались традиции средневекового рыцарства и идеалы ренессанса. Правящая чета - Генрих II и Екатерина Медичи - восхищались античным искусством, были увлечены музыкой, литературой, живописью. Придворные уделяли внимание не только охоте и рыцарским турнирам, но также балам и концертам, поэтическим состязаниям и интеллектуальным беседам. Мария Стюарт получила блестящее по тем понятиям образование: она изучала историю, музыку, классические и современные языки - латынь, греческий, итальянский, испанский, английский. С первых дней стало очевидно, что королева имеет склонность к изящным искусствам, поскольку великолепно музицировала, писала стихи, танцевала. Красота шотландской королевы позволила ей снискать славу одного из самых больших украшений двора. Было написано несколько портретов Марии, в ее честь сочиняли оды. Одним из поклонников королевы (а также ее наставником и учителем в поэзии) был крупнейший поэт французского Возрождения, Пьер де Ронсар.

Мария Стюарт и Франциск II

Соглашение об этом браке было заключено ещё 27 января 1548 года (когда жениху и невесте было соответственно 4 года и 6 лет), и 10 последующих лет Мария воспитывалась при французском дворе.

Свадьба Марии Стюарт с дофином Франциском состоялась 24 апреля 1558 года. День пышной и торжественной церемонии стал днем триумфа для Королевы, которой восхищалась вся Франция. Однако события, последовавшие за свадьбой, были печальны. В июле 1559 года умер король Генрих II и престол перешел к Франциску II. Монарх был слаб здоровьем.
За влияние на молодого короля боролись родственники Марии по линии матери, семья де Гиз, и властная Екатерина Медичи.

Франсуа I Лотарингский, герцог де Гиз

Для Гизов эта борьба была удачной - они могли проводить свои интересы через Марию Стюарт, которую супруг обожал. Правление Франциска II оборвалось неожиданно через год после воцарения, - в ноябре 1560 года король тяжело заболел и через месяц умер. Вместе с мужем Мария Стюарт потеряла французскую корону и возможность оставаться в стране.

Екатерина Медичи

Екатерина Медичи жестко настояла на возращении Марии в Шотландию. 15 августа 1561 года королева была вынуждена покинуть любимый край своего детства и отплыть к берегам далекой Шотландии.

Dauphin Franois II

После гибели отца на турнире 10 июля 1559 года 15-летний Франциск, болезненный подросток, вступил на престол и 21 сентября был коронован в Реймсе. Регентшей стала его мать Екатерина Медичи, но на политику фактически влияли дядья Марии Стюарт, братья Гиз, Франсуа и Карл, кардинал Лотарингский.

Franois Clouet.
Franois II roi de France (1544-1560), Chantilly, muse Cond;

Franois Clouet.
Portrait of François II de France at the age of 12.

Francois II de france

Франциск II скончался в Орлеане незадолго до 17-летия от нарыва мозга, вызванного инфекцией в ухе. Детей у него не было, и на престол вступил его 10-летний брат Карл IX.

Парные портреты Марии Стюарт и Франциска II.
Французская школа 1550-е годы.

Мария Стюарт в трауре по Франциску II.

Поэзия Марии Стюарт
На смерть Франциска Второго (« Sur la mort de Franois II…»)

В моей грустной, тихой песне,
В этом выдохе тоски,
Взгляд мой долгий и болезный
Из-под горестной руки…
Он, кто был моим бесценным,
Навсегда несчастный мой.
День, сияньем непоеный,
Представляется мне тьмой.
Ничего нет в целом свете,
Чем хотела б я владеть…
Нет покоя мне нигде,
Вновь и вновь свербит желанье
Горе унести к звезде.
Все дурное, все благое
Потеряли свойства в горе.
Для меня всегда теперь
То ли лес кругом, то ль поле,
То ль рассвет украсил дверь,
То ли сумрак пал на долы.
Мое сердце непрестанно
Об утрате вторит мне.
Иногда приходит будто
Образ суженого мне.
И его лица улыбку
Вижу в облаке порой.
Тьмы затапливает вал -
Вижу черный катафалк.
А когда лежу спокойно
И на ложе вдруг засну,
То его услышу голос,
Чувствую касанье рук.

Перевод Алексея Головко.

Краткое правление Франциска II

Франциск II, король Франции и благодаря браку с Марией Стюарт номинально также король Шотландии, был болезненным и психически неустойчивым подростком неполных шестнадцати лет, когда несчастный случай на турнире с отцом в июле 1559 г. привел его на трон Франции. В смысле общепринятого правового понимания король был совершеннолетним, поэтому, несмотря на его болезненное состояние, вопрос о регентстве не стоял. Однако не возникало никаких сомнений в том, что выбор его ближайших советчиков ввиду естественной слабости его авторитета приобретал особо важное значение. Теперь наступил час Гизов, герцога Франциска и его брата Карла, изысканного и острого на язык кардинала Лотарингского. При Генрихе II оба представителя младшей ветви лотарингской герцогской семьи неоднократно уступали коннетаблю де Монморанси; в лице новой королевы Марии Стюарт , дочери Якова V Шотландского и их сестры Марии де Гиз, они нашли значительную поддержку. Кроме того, королева-мать Екатерина Медичи разделяла их недовольство инспирированным Монморанси миром в Като-Камбрези и в последние месяцы жизни Генриха II сблизилась с ними.

Таким образом, с приходом к власти Франциска II при дворе произошли значительные изменения. Франциск II не стал заниматься государственными делами, препоручив их братьям Гизам. Тем не менее слишком большого унижения старый фаворит Генриха II де Монморанси, имевший влиятельных сторонников, не испытал. Правда, он потерял реальную власть, но сохранил престижное звание коннетабля Франции, которое теоретически подразумевало верховное главнокомандование королевской армией во время войны, и был также утвержден на управление Лангедоком.

Звезда же Дианы де Пуатье закатилась. Давний друг и любовница Генриха II покинула двор и вдобавок была вынуждена уступить Екатерине Медичи свой расположенный на Луаре замок Шенонсо в обмен на менее роскошный Шомон. Тот, кто продвинулся благодаря ее протекции, должен был уступить место приближенным Екатерины Медичи или Гизов.

Однако последним приходилось считаться не только со старыми соперниками, как Монморанси и его единомышленники. Аристократы, бывшие в родстве с королевским домом, а при прекращении прямой линии имевшие право на престолонаследие (так называемые «принцы крови»), при существующей слабости монархии представляли серьезную опасность для ведущих министров. Два представителя Бурбонского дома были в этом отношении опаснейшими соперниками Гизов: Антуан, герцог Вандомский и благодаря браку с Жанной д"Альбре король Наваррский, и его младший брат Луи де Конде. По причине их особого отношения к королевскому дому они легко стали центром различнейших оппозиционных группировок и оба не делали никакой тайны из своей склонности к протестантизму. Именно в сфере религиозной политики Гизы побудили Франциска II к продолжению непреклонной линии его предшественника. Генрих II еще в Экуанском эдикте от 2.06.1559 г. распорядился наказывать смертью через сожжение преступление ереси; теперь были добавлены другие меры, которые затронули жизненный нерв существовавшей в подполье протестантской церкви: дома, служившие местом собраний, должны были быть разрушены, допущение или организация тайных сходок карались смертной казнью. Собственники феодальных владений с судебными полномочиями при нерадивом преследовании религиозных отступников лишались судебных прав. Церковные власти поощряли доносы на протестантов тем, что объявляли об отлучении от церкви в случае незаявления о ереси. Одновременно волна обысков увеличила количество арестов приверженцев нового учения. Религиозный антагонизм начал проникать и в низшие слои населения: взаимные провокации и кровавые столкновения между католиками и протестантами становились все чаще.

Впоследствии была неизбежна радикализация французского протестантизма, к которому из-за увеличивающегося притока дворян примкнули активные элементы. Устранение «чужеземных» фаворитов, в которых видели виновников непримиримой политики короны, и более активное участие во власти отечественного дворянства являлись основной целью движения, во главе которого вскоре стал Луи де Конде. В отличие от своего скорее нерешительного по характеру брата, Конде был склонен к энергичным и смелым действиям. С его ведома и одобрения в феврале 1560 г. в Нанте состоялась тайная встреча под руководством уроженца Пери-гора, провинциального дворянина по имени Ла Реноди, обращенного в Женеве в протестантство. Это собрание, считавшее себя легитимным представителем всей нации, вынесло решение о вооруженной акции, направленной только против герцога Гиза и кардинала Лотарингского, но не против короны.

Дорогостоящие приготовления к такому предприятию не могли остаться незамеченными. Когда появились первые сообщения о заговоре, король и его свита покинули незащищенный Блуа и отправились вниз по Луаре. Двор отступил в замок Амбуаз, который был немедленно подготовлен к обороне герцогом Гизом.

16 марта Ла Реноди сделал попытку штурмовать Амбуаз. Верные королю войска разогнали плохо организованных нападающих, среди которых находилось много необученных военному делу ремесленников, и захватили большое количество пленных. Сам Ла Реноди погиб в сражении, но те, кто выжил, как государственные изменники были осуждены уголовным судом. В последующие дни Амбуаз превратился в место многочисленных казней; по сообщениям современников, даже стены и ворота замка были увешаны телами казненных. Хотя вооруженное восстание потерпело полный крах, события в Амбуазе не остались без последствий. В непосредственном окружении короля все громче раздавались голоса, возлагавшие ответственность за восстание на Гизов, и в интересах государства советовали с большей терпимостью относиться к протестантам. Вскоре последовали робкие шаги в этом направлении: еще при первых сообщениях о заговоре 2.03.1560 г. на королевском Совете было выработано распоряжение, обещавшее амнистию тем протестантам, которые были готовы изменить религию. Роморантенский эдикт ограничивал компетенцию светских судов в религиозных вопросах и только на церковные суды возлагал задачу выносить решения о ереси как составе преступления.

Эта тенденция к более гибкой политике была инспирирована и поддержана Екатериной Медичи. Королева-мать начала отходить от своей прежней сдержанности и играть роль ловкой, при необходимости даже беззастенчивой защитницы интересов монархии и тем самым собственного дома. В самом ли деле она, как надеялись и верили многие протестанты, испытывала тайную симпатию к учению Кальвина, представляется сомнительным; но совершенно определенно, что непримиримость в религиозных вопросах абсолютно не соответствовала ее прагматической природе. То, что теперь побуждало ее вмешиваться в политические события, было ясное осознание опасности, которой подвергалась корона, будучи на стороне Гизов.

Назначение Мишеля де л"Опиталя, гуманистически образованного и проникнутого духом религиозного равенства юриста, на место умершего в феврале 1560 г. канцлера Оливье, было делом рук Екатерины. Также когда адмирал Колиньи, племянник Мопморанси и умеренный представитель протестантов, посоветовал созвать нотаблей королевства для разрешения внутренних проблем, она поддержала его. Гизам, которые, как и раньше, подвергались ожесточенным нападкам протестантской пропаганды, не оставалось ничего другого, как занять примирительную позицию, к тому же их положение было подорвано и внешнеполитическими неудачами: в Шотландии в феврале 1560 г. регентша Мария де Гиз, поддержанная своими братьями, потерпела решающее поражение от протестантов, действовавших с английской помощью.

Инициированное Колиньи собрание состоялось 10.08 в Фонтенбло. Многие нотабли открыто критиковали непримиримую политику Гизов; представители высшего духовенства даже рекомендовали созвать национальный Собор в том случае, если Общий Собор для устранения конфессионального раскола потерпит неудачу. Гизы поняли, что должны пойти на уступки. Кардинал Лотарингский, правда, в своем возражении резко высказывался против далеко идущих уступок протестантам, однако больше не ставил под вопрос временную и ограниченную религиозную терпимость. Его предложение созвать как можно быстрее Генеральные штаты королевства получило полное одобрение.

Правда, Наварра и Конде, два видных представителя высшей аристократии, в Фонтенбло не присутствовали. Как Екатерина, так и Гизы с самого начала не сомневались в причастности Конде к восстанию Ла Реноди. Конде во время штурма Амбуаза и даже после него находился при дворе, однако под впечатлением сначала скрытых, а потом и открытых намеков на его связь с восставшими покинул его и отправился со своим братом в юго-западную Францию. Пока Бурбоны не были выведены из игры, едва ли можно было подавить неоднократно вспыхивавшие восстания в отдельных провинциях, прежде всего в Провансе и Дофине. Екатерина Медичи и Гизы уговаривали короля со всей категоричностью вызвать Наварру и Конде ко двору, чтобы они оправдались по поводу брошенного им упрека в государственной измене. Виновные едва ли могли проигнорировать этот приказ. Филипп II Испанский по просьбе Екатерины сосредоточением войск на пиренейской границе сделал больше, чем следовало, для того, чтобы запугать короля Наваррского.

31.10.1560 г. Наварра и Конде прибыли в Орлеан, где должны были собраться Генеральные штаты. Франциск II встретил Конде резкими упреками, он был арестован и предстал перед специальным судом. В конце ноября двум «принцам крови» был вынесен смертный приговор за государственную измену. Правда, не все судьи согласились с приговором, что дало возможность канцлеру л"Опиталю противодействовать желанию Гизов немедленно привести его в исполнение. На самом деле Екатерина Медичи боялась, что казнь Конде ввергнет корону в еще более глубокие противоречия с французскими протестантами и снова отдаст ее в руки Гизов. Для нее было важным политическое приручение «принцев крови» и их сторонников, не подталкивая их к дальнейшей радикализации, тем более, теперь было ясно, что дни ее старшего сына сочтены. В левом ухе короля образовался свищ, с которым врачи не смогли ничего сделать, и болезнь не давала никаких шансов на выздоровление. Предполагаемым наследником Франциска II был его десятилетний брат Карл , и над королевством нависла тень регентства, в котором должны были принимать решающее участие «принцы крови». Следовательно, для королевы-матери было важно использовать оставшееся время, чтобы перегруппировать силы и помешать монархии утонуть в водовороте фракционных и партийных битв. И менее всего ей хотелось, чтобы на смену Гизам пришел бурбонский регент.

Король Наваррский был оставлен на свободе, однако он находился в постоянном страхе не только за жизнь брата, но и за свою собственную. Екатерина использовала эту неуверенность первого «принца крови». В присутствии Гизов она обвинила Наварру в государственной измене и напрямик отказала ему в праве быть регентом при несовершеннолетнем наследнике. Чтобы подкрепить заверения в своей невиновности и в обмен на неопределенные обещания звания «генерал-лейтенанта королевства», Наварра предложил отказаться от своих прав на регентство в пользу королевы-матери, на что Екатерина тотчас же охотно согласилась. Одновременно Екатерина оказала важную услугу Гизам: благодаря сделанному умирающим королем заявлению, что он действовал по собственному решению, герцог Гиз и кардинал Лотарингский были освобождены от ответственности за арест и осуждение Конде, что делало возможным по крайней мере внешнее примирение с Бурбонами.

К концу правления Франциска II Екатерине ловкой тактикой удалось добиться своей цели - сохранить независимость короны в условиях усилившейся распри между католиками и протестантами, сторонниками Гизов, с одной стороны, и «принцев крови» - с другой.

Король Франции из рода Валуа, правивший в 1559--1560 гг. Сын Генриха II

Франциск был болезненным и психически неустойчивым подростком неполных

шестнадцати лет, когда несчастный случай на турнире с Генрихом II в июле

1559 г. возвел его на трон Франции. По французским законам он считался

совершеннолетним. Но не возникало никаких сомнений, что править без

посторонней помощи он не сможет и не захочет. Действительно, Франциск не

стал заниматься государственными делами, перепоручив их братьям Гизам:

герцогу Франциску и его брату Карлу, изысканному и острому на язык кардиналу

Лота-рингскому. Если в прежнее царствование Гизы должны были постоянно

уступать первенство коннетаблю Монморанси, то теперь благодаря их племяннице

королеве Марии Стюарт они обрели безраздельное могущество. Король ни во что

не вникал, и все его время проходило в забавах, разъездах по загородным

дворцам, поездках на охоту, а самое главное -- в наслаждениях, целый рой

которых он находил в объятиях своей жены, любимой им до обожания.

Гизы были ревностными католиками. Поэтому особенно сильно их влияние

проявилось в сфере религиозной политики. Они побудили Франциска продолжать

непреклонную линию его отца Генриха, который в своем эдикте 1559 г.

распорядился наказывать смертью всех виновных в ереси. Теперь были добавлены

и другие меры: дома, служившие местом собрания протестантов, должны были

разрушаться, а за участие в тайных сходках назначалась смертная казнь.

Гонения на гугенотов вызвали с их стороны ответные действия. Во главе

протестантской партии стояли тогда два принца из дома Бурбонов: Антуан,

король Наварры, и его брат Луи де Конде. Большую роль играл так же племянник

коннетабля Монморанси адмирал Колиньи. При их непосредственном участии в

Нанте сложился так называемый Амбуазский заговор, организованный

провинциальным дворянином Ла Реноди. Заговорщики предполагали захватить

короля со всем его двором в замке Блуа, принудить его отказаться от

религиозных гонений и удалить от себя Гизов. Предприятие это, впрочем, было

раскрыто гораздо раньше его осуществления. Двор поспешно укрылся в Амбуазе.

Когда Ла Реноди все таки попытался осуществить свой замысел, то потерпел

полный провал: его люди были перебиты, а сам он пал в бою. Множество

протестантов, заподозренных в государственной измене, было схвачено и

казнено почти без всякого суда. В декабре 1560 г. арестовали Антуана

Наваррского и принца Конде, прибывших в Орлеан на заседание Генеральных

Штатов. Оба они были приговорены к смерти и только благодаря вмешательству

осторожной Екатерины Медичи избежали немедленной расправы. В разгар этих

событий король был внезапно сведен в могилу быстрой и смертельной болезнью:

в левом ухе у него образовался свищ, началась гангрена, и, проболев меньше

двух недель, Франциск скончался. Так как детей после него не осталось,

престол перешел к его десятилетнему брату Карлу.

Иногда как давать оказывается важнее того, что давать…

(Народная мудрость)

Чрезмерное увлечение женщинами сильно сказалось на физическом состоянии Франциска I, отчего в свои пятьдесят два года он выглядел настоящим стариком.

Однако он по-прежнему любил показать себя весьма галантным кавалером, если, конечно, подворачивался случай, и все при дворе сходились во мнении, что в постели он еще за себя постоять может…

Разумеется, не было в нем уже той бурной энергии, которая когда-то позволяла ему по восемь-десять раз кряду доказывать даме сердца свое особое расположение. Теперь он утешался тем, что слушал или сам рассказывал более чем фривольные истории, из-за чего присутствующие начинали чувствовать себя не во дворце, а в казарме. Сохранился анекдот того времени, вполне подтверждающий это. Однажды вечером канцлер Гайяр сидел на самом краю длинной скамьи в большом зале дворца, а король на своем королевском месте, и оба они стали вспоминать многочисленные беспутные приключения одного рыцаря.

А, кстати, - воскликнул неожиданно король, - почтенный монсеньор канцлер, скажите мне, пожалуйста, велико ли расстояние между весельчаком и распутником? <Игра слов во французском языке; «гайяр» (gaillard) - весельчак, «пайяр» (paillard) - распутник.>

Канцлер встал:

Ровно столько, сколько от моей скамьи до вашего места, Сир, - ответил он.

Этот смелый ответ необычайно понравился Франциску I, и он долго смеялся.

Непристойный образ жизни самого суверена привел к тому, что если при дворе и были кое-какие признаки сдержанности, в основном проявляемые дамами, то теперь и они исчезли. В Фонтенбло можно было услышать массу прелюбопытных вещей. Достаточно привести один пример. Стала очень модной песенка под названием «На моем газончике появилась блошка» <Все семнадцать куплетов этой песни включены в сборник Лотриана, опубликованный в 1543 году.>, которую все принцессы без тени смущения распевали целыми днями.

Из-за этой блошки, а может, из-за какой-то другой, все дамы страдали таким зудом, что только и думали, как бы его заглушить. Усилия, которые они для этого предпринимали, заставляли думать, по словам историка тех лет, «что в дам этих вселился какой-то бес».

А Брантом рассказывает еще более поразительный факт:

«Мне говорили об одной красивой, порядочной и, главное, умной даме веселого и доброго нрава, которая однажды, приказав комнатному слуге снять с нее панталоны, спросила, не вызовет ли это у него искушения и вожделения; она сказала другое, более откровенное слово. Слуга подумал, как лучше ответить, и из уважения к ней решил сказать „нет“; тогда хозяйка неожиданно взмахнула рукой и дала ему увесистую пощечину. „Убирайтесь, - сказала она, - вы больше у меня не будете служить; вы - настоящий глупец, и я вас увольняю…“

Бесстыдные, испорченные, жадные до наслаждений, эти дамы были в вечном поиске все новых и новых средств, которые бы могли придать побольше остроты их любовным развлечениям. Соваль говорит, что придворные дамы пользовались специальными притирками, которые способствовали росту волос в сокровенном месте до такой длины, чтобы можно было «их завивать и подкручивать подобно усам какого-нибудь сарацина». То-то, наверное, было зрелище…

«В 1546 году Франциск I впервые в своей жизни почувствовал настоятельную потребность в уединении. Вечно деятельная и взвинченная м-м д"Этамп его утомляла, и время от времени король отправлялся на несколько дней в Шамбор, „где две сотни человек могли жить, ни разу не встретившись друг с другом, если к тому не было желания“. Шамборский замок был построен по планам короля в густом лесу, в том самом месте. где он, как некоторые утверждают, еще семнадцатилетним юнцом стал любовником одной не менее юной особы из Блуа.

Шамбор, эта усыпальница юношеской любви, был замком роскошным, но мрачным. Именно тут он сочинил полные горькой печали стихи («Подруги юных лет, куда исчезли вы…»). И здесь же запечатлел, но не на оконном стекле своей комнаты, как обычно рассказывают, а на стене, то ли с помощью головешки, то ли куска упавшей с потолка штукатурки, три слова: «Любая женщина непостоянна». Да, именно три слова, а не двустишие.

Брантом, которому посчастливилось увидеть этот образчик граффито, служит тому бесспорным свидетелем. Бывший комнатный слуга Франциска I «захотел, рассказывает он, показать мне все, и, приведя меня в комнату короля, указал на надпись рядом с окном. „Вот, сказал он, прочтите это, месье; если вы никогда не видели почерка короля, моего господина, то вот он“. И я прочел написанные крупными буквами такие слова:

«Любая женщина непостоянна».

Только много позже эту фразу превратили в двустишие, добавив: «Безумец тот, кто верит ей», строку из старой песни трубадура Маркабрэна, и еще долго ждали, пока Виктор Гюго, в свою очередь, прибавил к этому сравнение женщины с перышком, летящим куда ветер подует.

В январе 1547 года умер английский король Генрих VIII, чем несказанно обрадовал короля Франции.

Посланник Жан де Сен-Мори, присутствовавший при том моменте, когда Франциску I передали эту новость, сообщает, что «король, услышав об этом, продолжал громко смеяться и развлекаться с дамами, бывшими на балу».

Но потом он вспомнил, что усопший был его ровесником, и, как пишет Мартэн дю Белле, «впал в некоторую задумчивость»…

Несколько дней спустя Франциск I простудился, но это никого не обеспокоило, и только 11 февраля, когда с ним случились «три приступа лихорадки», придворные стали вполголоса поговаривать о какой-то неизлечимой болезни.

Герцогиня Этампская была в отчаянии. Она знала, что смерть короля означала для нее полное крушение. Ей не только придется покинуть дворец, но и стать объектом страшной мести Дианы де Пуатье.

Сам же король совершенно не чувствовал приближения смерти. Он разъезжал верхом, совершал прогулки в лес и даже, если подворачивался случай, мог осчастливить своим вниманием какую-нибудь горничную. 12 марта в Рамбуйе с ним произошел четвертый приступ лихорадки, и на этот раз его так трясло, что посол Сен-Мори написал по этому поводу: «Он был в таком состоянии, что врачи не надеялись на его выздоровление».

29 марта, в то время как Диана де Пуатье едва в силах была скрыть свою радость, король пригласил к постели дофина и сказал ему:

Сын мой, я надеюсь на ваше благородство в отношении герцогини Этампской. Ведь она дама. Потом прибавил:

Никогда не подчиняйтесь воле других, как я подчинился ее воле.

Утром Франциск I, почувствовав, что наступает конец, приказал фаворитке покинуть его комнату. Тогда м-м д"Этамп «рухнула на пол» и наделала много шума, крича с несколько комичным пафосом; «Земля, разверзнись подо мной…» После чего поспешно удалилась к себе в Лимур.

Прошло еще два дня. Король тихо угасал, а в это время в соседней комнате Диана и Гизн с нетерпением ждали восхождения на престол Генриха II.

Вот и уходит наш неутомимый волокита, - цинично отозвалась Диана.

И действительно, через несколько минут король Франции отдал Богу душу.

Отчего он умер? Его тело вскрыли, чтобы узнать это, и «обнаружили, как писал Сен-Мори, абсцесс в желудке, поврежденные почки, совершенно распавшийся кишечник, изявленную гортань и уже начавшие разрушаться легкие».

Что касается простого народа Франции, который целых тридцать лет наблюдал любовные шалости Франциска I, то для него вопрос «отчего» вообще не стоял.

Бог наказал его заболеванием именно того, чем он грешил, - говорили люди, подмигивая друг другу.

Позже неизвестно откуда возникла легенда, по которой Франциск I стал жертвой гнусного злоумышления. Некто Луи Гюйон, врач из Юзерша, написал: «Великий король Франциск I домогался жены одного парижского адвоката, женщины очень красивой и любезной, имя которой не хочу называть, потому что у нее остались дети. Придворные и разные сводники уверяли короля, что он может заполучить ее, используя свою королевскую власть. Долго противившийся муж, наконец, позволил жене подчиниться воле короля, а чтобы не мешать своим присутствием, сделал вид, что дней на восемь-десять уезжает по делам, хотя тайно остался в Париже и стал усердно посещать бордели. Там он намеревался подцепить дурную болезнь, передать ее жене, которая затем наградит ею короля. Очень быстро он нашел, что искал, и передал это жене, а та - королю. Король же одарил болезнью всех женщин, с которыми развлекался, и никогда от нее не избавился. Всю оставшуюся жизнь король был недужным, несчастным, угрюмым и нелюдимым».

Дама, имя которой Гюйон не хотел называть, была женой адвоката Жана Ферона, и все звали ее Прекрасной Фероньеркой. Она была изящна, соблазнительна, элегантна. У нее были длинные черные волосы, выразительные синие глаза, красивейшие в мире ноги. В центре лба у нее красовалось украшение, прикрепленное шелковым шнурком, и эта необычная деталь лишь добавляла ей привлекательности <У этой новой моды, введенной ею, была своя предыстория, связанная с ее первой встречей с королем: когда Франциск приказал привести ее во дворец к как-то слишком уж быстро потащил в постель, дама была так возмущена, что одна из жил у нее на лбу лопнула. Впрочем, женский пол слаб… Через час она уже стала любовницей короля, а на другой день очень ловко спрятала, кровавый подтек с помощью указанного украшения на шнурке… (см. журнал Revue des Deux Mondes, 1883)>.

Заразила ли она короля Франции?

Нет. Неаполитанскую болезнь Франциск I подцепил очень давно. Луиза Савойская, как внимательная мать, сделала в своем дневнике запись, датированную 7 сентября 1512 года; «Мой сын побывал в Амбуазе по пути в Гюйень…, а за три дня до этого у него обнаружилась болезнь в интимной части тела…»

Так что не было никакой необходимости ни в Прекрасной Фероньерке, ни в ее муже, чтобы подцепить эту крайне неприятную болезнь <Легенда, однако, быстро утвердилась в сознании людей, и вот уже историк Мезере с полной серьезностью пишет; «Доведенный до отчаяния оскорблением, которое на языке придворных именуется обычным ухаживанием, он (Жан Ферон), поддавшись злому чувству, вознамерился отправиться в злачное место, чтобы сначала самому заразиться, потом испортить жену и тем самым отомстить тому, кто лишил его чести».>.

Но умер ли он от этой болезни, как обычно все утверждают?

Нет. Все исследования, проведенные современными историками, это опровергают. А доктор Кабанес даже установил, что Франциска I «унес в могилу туберкулез».

И пусть августейший «волокита» скончался, преждевременно состарившись и лишившись сил из-за чрезмерного увлечения женщинами, по крайней мере, он не был отправлен на тот свет пинком Венеры…

Введение

Франци́ск (Франсуа) II (фр. François II ; 19 января 1544(15440119), Дворец Фонтенбло, Франция - 5 декабря 1560, Орлеан, Франция) - король Франции с 10 июля 1559 года, король-консорт Шотландии с 24 апреля 1558 года. Из династии Валуа.

1. Детство Франциска

Старший сын Генриха II, назван в честь деда, Франциска I. 24 апреля 1558 года женился на юной королеве Шотландии Марии Стюарт (был первым из трёх её мужей); после заключения этого брака стал королём-консортом Шотландии. Соглашение об этом браке было заключено ещё 27 января 1548 года (когда жениху и невесте было соответственно 4 года и 6 лет), и 10 последующих лет Мария воспитывалась при французском дворе.

2. Вступление на престол

Франциск II и Мария Стюарт.

Франциск был болезненным и психически неустойчивым подростком неполных шестнадцати лет, когда 10 июля 1559 года несчастный случай на турнире с его отцом Генрихом II возвёл его на трон Франции и 21 сентября он был коронован в Реймсе. По французским законам он считался совершеннолетним. Но не возникало никаких сомнений, что править без посторонней помощи он не сможет и не захочет.

Действительно, Франциск не стал заниматься государственными делами, перепоручив их дядьям Марии Стюарт, братьям Гизам: герцогу Франсуа и его брату Карлу, изысканному и острому на язык кардиналу Лотарингскому. Регентшей стала его мать Екатерина Медичи. Если в прежнее царствование Гизы должны были постоянно уступать первенство коннетаблю Монморанси, то теперь, благодаря их племяннице королеве Марии Стюарт, обрели безраздельное могущество. Король ни во что не вникал, и всё его время проходило в забавах, разъездам по загородным дворцам, поездкам на охоту, а самое главное - в наслаждениях, целый рой которых он находил объятиях своей жены, любимой им до обожания.

3. Религиозная политика

Отель Грослот в Орлеане, место смерти Франциска II.

Гизы были ревностными католиками, поэтому особенно сильно их влияние проявилось в сфере религиозной политики. Они побудили Франциска продолжать непреклонную линию своего отца Генриха II, который в своём эдикте 1559 года распорядился наказывать смертью всех виновных в ереси. Теперь были добавлены и другие меры: дома, служившие местом собрания протестантов, должны были разрушаться, а за участие в тайных сходках назначалась смертная казнь. Гонения на гугенотов вызвали с их стороны ответные действия. Во главе протестантской партии стояли тогда два принца из дома Бурбонов: Антуан де Бурбон, король Наварры, и его брат Людовик Конде.

Большую роль играл также племянник коннетабля Монморанси адмирал Гаспар де Колиньи. При их непосредственном участии в Нанте сложился так называемый Амбуазский заговор, организованный провинциальным дворянином Ла Реноди. Заговорщики предполагали захватить короля со всем его двором в замке Блуа, принудить его отказаться от религиозных гонений и удалить от себя Гизов. Предприятие это, впрочем, было раскрыто гораздо раньше его осуществления. Двор поспешно укрылся в Амбуазе. Когда Ла Реноди всё-таки попытался осушествить свой замысел, то потерпел полный провал: его люди были перебиты, а сам он пал в бою. Множество протестантов, заподозренных в государственной измене, было схвачено и казнено почти без всякого суда. В декабре 1560 года арестовали Антуана де Бурбона и принца Конде, прибывших в Орлеан на заседание Генеральных Штатов. Оба они были приговорены к смерти и только благодаря вмешательству осторожной Екатерины Медичи избежали немедленной расправы.

4. Смерть Франциска

В разгар этих событий король был внезапно сведён в могилу быстрой и смертельной болезнью: в левом ухе у него образовался свищ, началась гангрена, и, проболев меньше двух недель, Франциск II скончался в Орлеане незадолго до 17-летия. Детей у него не было, и на престол вступил его 10-летний брат Карл IX.

Литература

Рыжов К. Франциск II Валуа // Все монархи мира. Западная Европа. - М.: Вече, 1999. - 656 с. - 10000 экз. - ISBN 5-7838-0374-X

Henri Naef, La Conjuration d"Amboise et Genève , in Mémoires et documents publiés par la Société d"histoire et d"archéologie de Genève , 32 (2e sér., 2.2), 1922.

Lucien Romier, La Conjuration d"Amboise. L"aurore sanglante de la liberté de conscience, le règne et la mort de François II , Paris, Librairie académique Perrin et Cie, 1923. 292 p.

Louis-Raymond Lefèvre, Les Français pendant les guerres de religion. Le Tumulte d"Amboise , Paris, Gallimard, NRF, 1949. 256 p.

Corrado Vivanti, « La congiura d"Amboise » in Complots et conjurations dans l"Europe moderne , Publications de l"École française de Rome, 1996, pp. 439-450. ISBN 2-7283-0362-2

Elizabeth A. R. Brown, « La Renaudie se venge: l"autre face de la conjuration d"Amboise » in Complots et conjurations dans l"Europe moderne , Publications de l"École française de Rome, 1996, pp. 451-474. ISBN 2-7283-0362-2

Arlette Jouanna, « Le thème polémique du complot contre la noblesse lors des prises d"armes nobiliaires sous les derniers Valois » in Complots et conjurations dans l"Europe moderne , Publications de l"École française de Rome, 1996, pp. 475-490. ISBN 2-7283-0362-2